О детских мечтах

В то время все хотели быть «Гагариными». Я тоже мечтал стать космонавтом. Но я просто отдал дань моде, не предпринимая никаких попыток. Я рисовал, и это дело никогда не бросал. Сколько себя помню, я всегда рисовал. Понимаете, например, музыкальные исполнители, все они начинают с детства, а не приходят  с улицы уже в возрасте. Мы можем их не знать, но в своем кругу все друг с другом знакомы. Так же и в изобразительном искусстве.

 

О прошлом и настоящем

Я не берусь давать оценку сегодняшнему времени, потому что воспитан я вчера. Я-  гость в этом времени. Я замечаю,  что многие вещи, которые вчера казались «из ряда вон», сегодня воспринимаются нормально. Например, институт свободных отношений, изменение семейных ценностей. Я родился «там», но не воспринимал то, что видел, сегодня я тоже не воспринимаю происходящее. Я пою свои внутренние песни. Говорить, что я вне времени, на мой взгляд, слишком резко и самовлюбленно. Но я заметил любопытную вещь. Я работаю над тремя холстами, и понимаю, как на глазах меняется концепция. Несколько лет назад была одна задумка, а потом произошли объективные перемены (столкновение христианства с мусульманством), и я понял, что моя работа получается на потребу дня. Но это может не читаться. Но все равно я не воспринимаю это как отзыв на какие-то события, поэтому я не могу привязывать себя к эпохе. Разумеется, эти события вокруг перерабатываются неким образом во мне, и получается картина.

 

О деньгах

В юности я упрекал родителей в том, что, по их мнению, все вертится вокруг денег. Они мне ответили: «Хорошо, попробуй прожить без них». Так я и живу все время без денег. Кто-то может говорить, что мечтой человека, например, должна быть машина. Я с этим не согласен. Ценности современного поколения не вошли в меня. Наверное, искусство воспитало во мне иное видение.

Однажды галерея «Восток» купила у меня работы за 600 тысяч в начале девяностых. В то время «Москвич» стоил 500 тысяч, я обрадовался, хотел купить машину. Но пока деньги переводили, прошло полгода и все, я остался без машины. В другой раз банк купил картины на 2,5 миллиона. А потом эти деньги превратились в 2,5 тысячи. Вот и получается, что, во-первых, деньги сами теряют свою номинальную стоимость постоянно, а во-вторых, ты сегодня их израсходовал и все.

 

О заказах и творческой аллее

Сейчас стало сложнее реализоваться в духовном плане, а рисовать на потребу дня – легкий путь. И в этом случае можно хорошие деньги заработать. Сейчас у художников появились частные заказчики. Но так работать трудно. Как правило, работа осуществляется совместно с дизайнером, он стоит у тебя за спиной и указывает, какой краской и каким цветом рисунок надо нанести. Гибкие люди идут на это. Сохранить авторский почерк при этом невозможно. Многие идут на этот путь, но вернуться оттуда на красивую аллею творчества уже невозможно. Совмещать эти дороги не получается – материальная часть пересиливает почти всегда. Но многие ищут, пытаются что-то найти свое. Кто-то остается, кто-то сворачивает. Этот выбор всегда стоял перед художниками. Особенно это было распространено в 90-е годы.

 

О преподавательской деятельности

Стараюсь вытащить из начинающих художников то, что в них уже есть. «Как ты видишь, так и рисуй!». Я считаю, что нужно не ломать ребенка. Разумеется, можно заставлять и давить, и через полгода все будут рисовать одинаково, как один. Но в моей группе этого не происходит. Каждый рисует, как умеет и как может. Когда ко мне лет через десять приходят выпускники, они благодарят меня за то, что в прошлом я не давил на них, и им удалось сохранить свое «я», и теперь легче адаптироваться, быть в гармонии с собой и окружающей жизнью.

 

О благотворительных проектах

В рамках проекта «Мир в красках» я и другие уфимские художники расписывали стены детского отделения больницы. Это очень хорошая акция. Дети не виноваты в том, что болеют, и не понимают, насколько серьезной может быть «болячка». Мы хотели как-то облегчить их пребывание в больничных стенах. И знаете, мое имя в переводе с греческого означает «любящий добродетель», поэтому я не мог пройти мимо этого проекта. Мои студенты тоже принимали участие в «Мире красок», и сейчас спрашивают, будет ли продолжение, они сами стремятся к этому. Это новый опыт, который духовно очень обогащает, чувствуешь отдачу, что немаловажно.

Другой проект – «Расправь крылья». Мы проводили уроки для детей, больных диабетом. Мне было сложно, ребята были разных возрастов, и если подростки оказались  закрытыми и молчаливыми, и с ними тяжело установить контакт, то малыши, наоборот, очень отзывчивы и разговорчивы. Осознание их тяжелого положения заставляет тебя быть с ними очень аккуратными, поддерживать, подсказывать, как сделать лучше. Такой опыт приводит к понимаю того, насколько все зыбко.

 

О признании и наградах

Если получение каких-то наград не есть для художника самоцель, то все хорошо. В прошлом году мне присвоили звание. Я пришел домой и начал рассуждать, что-то изменилось или нет. Это чувство появилось внутри и там и осталось. Это, конечно, приятно. Ведь такие вещи надо говорить людям при жизни. Ведь это не просто формальности, это благодарность, которая очень важно. Кто-то просто скажет «спасибо», другой отблагодарит деньгами, но в любом случае ты получаешь какой-то отклик. В любом виде это классно.

 

О картинах в доме

Вопрос интересный. Знаете,  я бы не стал выделять какого-то художника или картину. Сегодня она мне может нравиться, а завтра уже нет, я могу разочароваться. Поэтому я всегда старался жить по правилу «не сотвори себе кумира». Я люблю многих художников и прошлого, и настоящего. Я вижу красивое и в работах экспрессионистов,  и импрессионистов, однако я вряд ли повешу в своей квартире чью-то картину. Но если бы мне обязательно надо было сделать этот выбор, то я остановился бы на Фернане Леже, Отто Диксе и  Рокуэлле Кенте.

 

О самокритике

В юности  меня очень сдерживал внутренний цензор, мешал работе. Я могу сейчас достать забракованные ранее эскизы и удивиться, почему я так сурово обошелся с собой тогда. В девяностые годы мой старший коллега во время прогулки сказал мне: «Твоя беда в том, что ты боишься». Я не сразу понял, о чем он. Потом стал размышлять: наверное, моя излишняя самокритичность со стороны смотрелась как боязнь. Потом я пересмотрел этот вопрос, немного  раскрепостил себя.

 

О вдохновении в искусстве

Часто получается, что на какой-нибудь выставке видишь работу, и появляется толчок. Ты можешь в это время думать о своем, а картина раз и «толкает тебя». Потом ты пишешь что-то,  не связанное с ней, свое, другое, но импульс был получен. Был период, когда я открывал словарь синонимов на случайной странице. Например, попадалось слово «соединение», которому я пытался найти воплощение на холсте. От слова рождался сюжет.

Вот одна из последних историй. Долго вынашивал в голове эскиз,  но не мог понять, что хочу сделать. Поставил холст, начал, но не получилось, закрасил все. И это закрашенное пятно утащило меня куда-то, и процесс запустился. Стоит зайти туда, погрузиться в холст, и ты становишься неуправляемым.

 

О музыке

Я всегда работаю по музыку. Очень люблю джаз и блюз, особенно черный. Белые музыканты закончили музыкальные школы, а черные нет, поэтому они умеют ошибаться, чем и вызывают мой интерес! Мне педагоги говорили, что и в картине нужно уметь ошибаться, допустить красивую ошибку.  Поэтому, мне нравится блюз, он может быть с шероховатостями, но при этом очень гармоничным.

 

О планах

Раньше мы не могли видеть столько информации, поток которой открыл для нас Интернет. И бывает такое, что зарождается какая-то идея, ты заходишь в Сеть и находишь что-то похожее. Можно не обращать на это внимания, ведь в любом случае ты не изобретаешь ничего нового. Сейчас я мечтаю поставить несколько больших холстов и писать то, что приходит в голову здесь и сейчас, и так продолжать каждый день работу. Получится живописный дневник. Я уже заготавливаю материалы для этого проекта. Мне теперь не хватает маленьких холстов: вроде все сделал, скомпоновал, проблему решил, выплеснул идею и эмоции, но хочется продолжительной большой работы, чтобы пожить какое-то время с белым неизвестным холстом. Я пойму, что работа закончилась, когда устану от нее, от цвета и красок. Когда приходит это осознание, я ставлю подпись и все, картина уже не моя, я не имею права к ней притрагиваться.

 

О недосказанности

Во время выставок зрители часто спрашивают меня, о чем работа. Я отвечаю  - я же написал цветом, что это такое, дал название, дальше вы можете домысливать сами. Только в таком случае появится диалог между мной, зрителем и картиной. А если я начинаю рассказывать, что я закладывал, мне кажется, человеку работа становится неинтересной. Недосказанность приглашает зрителя стать соучастником.  

 

Посмотреть работы художника можно здесь.